18 день месяца Лиственных Дождей 377 года Старой эры
Невзирая на прохладную погоду, пот тонкими струйками стекал по лицу Валерис, описывая его уже немолодые, но и не старые линии. Женщина провела платочком по лбу и перевела взгляд, смотрящий на поросшую густой желтоватой травой землю, на могучее дерево. Ничего иного ожидать от земель фазмов не приходилось – каждая их частица несла в себе что-то уникальное и производила неизгладимое впечатление, которое не проходило всю оставшуюся жизнь. Прорицательница, побывавшая во многих краях Великой Восточной Доминии, всё ещё была подвластна особой магической атмосфере этих земель. Дерево, на которое она смотрела, источало величие. Возможно, оно повидало ещё те древние времена, когда на свете не существовало ни терранцев, ни северян, ни амаи, ни даже валеаллов. Но не только дерево, размеренно покачивающее ветвями в такт лёгкому ветерку, заставляло Валерис ёжиться от ощущения собственной ничтожности. Значительную часть в это чувство привносило присутствие в этом месте сразу двух магов Лиги Неуязвимых. Один из них, Ятнаутхэ, неотрывно читал заклинание, которое ему было поручено сформировать по просьбе прорицательницы. Внешне молодой маг, обладающий силой, превосходящей умения всех его предков вместе взятых, казался предельно отрешённым от окружающего мира, и Валерис не решалась потревожить его какими-либо расспросами, хоть беспокойство, вызванное неуверенностью в удачливости задуманного, изводило её вот уже не первую неделю. «Но у каждого свой долг,» твердила себе женщина, «мы должны делать то, что должны, даже если не уверенны в том, к чему именно это приведёт». Взгляд синих, точно дождевые облака, глаз переместился с одного мага на другого – с Ятнаутхэ на того, кто стоял рядом с ней и безмолвствовал вот уже целый час. При иных обстоятельствах Валерис не стала бы говорить с ним, но обстоятельства зачастую принуждали её к тому, чего она сама совсем не желала.
-Заклинание действительно продержится так долго?- спросила она и мельком взглянула на свою помощницу, ища у неё поддержки. Та держалась молодцом – в её поведении не было ничего лишнего. Иногда Валерис казалось, что её дар куда больше подошёл бы этой девушке, но мироздание редко ошибается в своём выборе, в отличие от людей, которые считают, что знают что-то лучше, чем мудрый, бесконечный мир.
-Ты можешь сомневаться в своих видениях, хозяйка Щебечущей рощи, но не в нашей магии,- сухо ответил маг. Он всегда говорил так, что ни у кого не возникало желания переспрашивать. По мнению Валерис, он был чересчур самоуверен в своих силах, но всё, что она успела повидать за годы войны с Великой Восточной Доминией, вело её к мысли, что, вероятно, мнение мага о себе вполне оправдано. Плохого в этом ничего не было, разве что такое качество вело к гордыне, а гордыня – к неизбежному развращению личности.
-Я знаю, ты не веришь в мои видения,- почти виновато промолвила Валерис. Иногда ей хотелось, чтобы они были ошибочными – фантазией, какой-то магической шуткой, насланной неизвестно кем. Но почти всё, о чём она говорила прежде, сбывалось. Это, в свою очередь, значило, что те пугающие сцены из будущего, которые охватили её при попытке отнести Ильрахелю обруч, не ложь и уж точно не её выдумка.
-Всё именно так. Я верю в одномерность времени. И в отсутствие предназначения,- сказал маг. «Потому что не можешь поверить в то, что на свете существует что-то тебе и твоим товарищам неподвластное,» подумала прорицательница. И хотя его слова, в принципе, были оскорбительными, так как несли в себе такой посыл, будто бы Валерис была ничем иным как обычной фантазёркой, прорицательница обижена не была. Наверное, всё дело было в его тоне, в котором каждый слышал то, чего ожидал в свой адрес. Женщина же пережила столько обид в своей жизни, что к текущим годам уже успела научиться объективному восприятию любых слов.
-Пусть будет так, как ты говоришь. Но я знаю, что я видела,- Валерис углубилась в воспоминания о самом последнем видении, которое было настолько реальным, словно до него можно было дотронуться,- Ильранир брёл во тьме по алой воде, и всё вокруг было тьмой, и он сам был тьмой. Луна взошла на небе ярким днём, затмила собою солнце, и вместе они окрасили мир мраком. Ильранир бросил белую тень, и та развела по сторонам могучие крылья. Огромным ящером взмыла в воздух, заревела таким голосом, какой не слышал никто из ныне живущих, и впилась когтями в объединённое светило.
-И многие пугаются, когда слышат такое из твоих уст?- меланхолично спросил маг. Валерис в порыве чувств ухватилась за его руку, сжимая исхудавшими пальцами дорогостоящую чёрную ткань.
-Обещай мне и всем тем, кого я пытаюсь защитить, что сохранишь для него моё послание. Я знаю, что на это способен только ты и твоя Лига. Обещай мне, Сульг,- женщина говорила, будто в бреду. Маг посмотрел на свою руку, и Валерис отпустила его, чувствуя сильную неловкость за тот дурман, что опускался на неё каждый раз, когда приходили видения или в памяти появлялись мысли о них. Ещё с минуту они просто смотрели друг на друга, после чего маг ушёл к дереву, чтобы завершить начатое. Валерис, тяжело дыша, отвернулась и вскрикнула от испуга, столкнувшись лицом к лицу с седовласым золотоглазым человеком, которого здесь не должно было быть.
-Что такое?- встрепенулась её помощница. Прорицательница накрыла глаза ладонью, а после, убрав её, не увидела ничего странного – перед взором была всё та же глубинка дикой природы на территории, временно отобранной у фазмов.
-Он будет тут,- словно себе в оправдание заговорила Валерис,- пусть мне не верят, но он будет.