Тонкие нити различных ароматов витали в воздухе, окутывая всех присутствующих точно в саван. Валерис поморщила нос, и в иной раз обилие всевозможных запахов – прекрасных по отдельности, но совершенно ужасных в соединении друг с другом,- выбили бы её из колеи, но не сейчас. Синие глаза упирались в цветную мозаику из вулканического стекла, вдруг оказавшуюся у неё под ногами. Ещё мгновение назад она стояла на самой обыкновенной каменной кладке, как неожиданно, опустив взор ниже обычного, Валерис обнаружила себя топчущейся по самому изумительному произведению искусства, которое ей только доводилось видеть. Рисунок мозаики в основном состоял из узоров и орнаментов, посреди которых угадывались письмена и даже изображения незнакомых Валерис людей. Она неуверенно отступила, едва вздрогнув, но поняла, что сойти с мозаики не получится – она стелилась по всему центру зала. Великолепие её было неописуемым, так что заслезились от восторга глаза, и Валерис на мгновение подняла взор к потолку. Когда же она вновь опустила его, под ногами у неё и впрямь было не что иное, как самый обыкновенный камень. Валерис смутилась такой резкой перемене. Как бы часто подобное ни случалось с ней, прорицательница никак не могла привыкнуть к тому, что реальность и видения будущего настолько тесно переплетаются между собой, что их бывает невозможно разделить. Именно потому, выходя в люди, что, к слову, случалось крайне редко, она брала с собой свою юную помощницу.
[float=right][/float]Подозвав её к себе, Валерис позволила взять себя под руку и сделала несколько шагов в сторону, бегая встревоженным взглядом по каменному полу. Она наверняка привлекла внимание к своей персоне, хотя всячески старалась добиться противоположного – покрыв светловолосую копну волос и смуглую кожу многими слоями тканей, она рассчитывала стать неприметной, но где бы она ни появлялась, любопытства присутствующих было не избежать. Впрочем, сегодня было на что посмотреть и кроме неё. Валерис и сама с интересом изучила бы на каждого из тех сотен людей, что наводнили замок, но боялась это делать, так как видела слишком многое – по крайней мере, гораздо больше, чем ей того хотелось. К тому же, смышлёная помощница не переставала нашептывать Валерис обо всём, что происходит вокруг. Так прорицательница узнала о том, что в дальнем углу женщины-амаи с юга рассказывают свои сказки, от выслушивания которых невозможно отвлечься, неподалёку иссаане с севера делятся своим военным опытом, а между всем этим точно призраки лавируют хозяева местных земель терранцы, глядящие на мир своими вполне зрячими, но выглядящими слепыми глазами. Не хватало только валеаллов, но те, некогда потеряв родину на другом континенте, замкнулись в своих прибрежных колониях, и даже знать не хотят о войне. Войне, которая должна была начаться завтра.
Валерис узнала о ней не понаслышке. Многое предвещало беду, и особенно ясно это стало после видения того, что фазмы из Великой Восточной Доминии сделают со своими рабами. Дар прорицательницы, к сожалению, не подвёл её, и тираны с богатых земель востока действительно убили всех своих невольников, после чего пришли на земли соседей и забрали с собой тысячи новых рабов. Терпеть это притесняемые народы больше не могли – уж слишком долго страх, жажда мести и злость капали в чашу терпения. Пролилась кровь их сородичей, потекла по всему миру и дотянулась до их сердец. Так амаи юга, иссаане севера и терранцы запада обосновали Альянс Свободного Мира, чьё войско уже завтрашней зарёю встанет у границ Великой Восточной Доминии, требуя справедливости и беря её силой. Но Валерис не просто знала – она видела, что справедливость, быть может, и зажгла искру, но пламя поддерживает нечто совершенно иное.
- Не вещунья ли это из Щебечущей рощи? - прозвучал чей-то вопрос среди толпы гостей, и исходил он, судя по тому, какое определение дали Валерис, от северян.
- Вы привели её, дабы она напророчила нам что-либо? - спросил холодный женский голос. Вне всяких сомнений, то была терранка – только их женщины умеют говорить с такой требовательностью.
- Не с нами она, и не из нашего числа, - отвечали южане, пожимая плечами и устремляя на неё свои взгляды.
- Говорят, она из валеаллов. Может те подослали её дать утвердительный ответ? – предположил кто-то другой.
Валерис держала голову опущенной, а сама как-то съёжилась, сгорбилась. Она бы могла сказать им, что её имя никак не связано с детьми Валеа, именуемыми валеаллами, и что пришла она, ведомая своим внутренним голосом, который велел ей направить стопы в сторону собрания Альянса, доступного любому, кто считает войну с Доминией правым делом. Но это значило бы, что ей придётся смотреть на них и видеть чужие судьбы, большинство из которых не выведешь из памяти даже «багряным нектаром», изъедающим разум.
- Так почему бы ей не рассказать нам о будущем, раз она здесь? – предложил кто-то, обладающий голосом юноши. Даже не глядя на него, Валерис слышала, что этому голосу не суждено звучать долго.
- И то верно, - согласился  терранский военачальник, бряцающий сталью, - что ты видишь? Скажи нам. Одержим ли мы победу в этой войне?
Люди обступили Валерис, создав вокруг неё круг, но никто не подходил ближе десяти шагов. Прорицательница заволновалась, как это всегда бывало в таких ситуациях. Присущий ей трепет охватил всё тело, и она согнулась ещё ниже. Мельком Валерис взглянула на стяг со знаменем Альянса и тут же опустила взор, чтобы никто не видел, как радужка сходится к зрачку, а цвет покидает глаз, прежде чем резко обхватить всё глазное яблоко целиком. Веки затрепетали; дни сменяли ночи, сотни лет проносились в сознании Валерис чередою грядущего. Когда всё ушло, она коротко ответила:
- Да.
Помощница взяла её под локоть и повела прочь из окружения людей. Пытаясь отвлечь прорицательницу разговорами, она не заметила, как, повернув шею, Валерис смотрит на стяг глазами, полностью охваченными цветом радужки - синим, точно глубина озера, раскинувшегося неподалёку от замка.
- Что ты видела на самом деле, Валерис? – шёпотом спросила юная помощница, озираясь по сторонам, дабы в случае чего отогнать чрезмерно любопытных.

Помощница затаила дыхание. Знамя Альянса Свободного Мира у дальней стены всколыхнулось будто на ветру.