15 день месяца Белого Хлада 481 года Старой эры
Ночлежка в виде двухэтажной хижины с изображением золотого петуха на вывеске гудел от наплыва людей. Они бесцеремонно толкались локтями и перекрикивали друг друга, так что в таком гомоне нельзя было расслышать даже собственных мыслей. Причиной тому было отнюдь не желание поесть, выпить или же провести вечерок в тепле, скрывшись от лютых буранов, царящих за стенами домишка из деревянных балок. Все как один, и стар, и мал, требовали встречи с прорицательницей.
-Прошу вас, добрый люд!- старалась угомонить их помощница Валерис, но из этого мало что получалось. Народ был сильно встревожен – как водится, одно замечание какого-то невзрачного человека разошлось волной по всем жителям поселения и зародило в нём беспокойство, передающееся со скоростью заразной болезни. Девушка вскидывала руками, моментами делала вид, что по дерзости не уступит никому из присутствующих, затем сдавалась и переходила на просьбы, но всё было без толку. Впрочем, это было вполне ожидаемо – иссаане никогда не славились своей сдержанностью и стойкостью к сплетням, каждое мгновение нарастающим подробностями подобно снежному кому.
-Вот такая вот воронища! Как два моих кулака!- вопил здоровенный верзила, зажатый на первых ступеньках узкой лестницы, ведущей к спальням посетителей заведения. Сушёные ветки метёлок каких-то трав, висящих у стены, падали ему на голову и создавали впечатление, будто он какой-то леший, нарядившийся в причудливую шапку. –Закружилась над ней, да подохла прямо в воздухе!
-И глаза у неё сделались как у нечисти!- подхватила пухлощёкая девица, пучком заколовшая свои рыжие кудри, так что отчётливо были видны конопушки на её щеках и переносице. –Синюшные, страшнющие! Где ж это видано, чтоб у человека такие глаза были!
-Может она нечисть и есть!- раздался с первого этажа бархатистый голос, тон которого призывал чуть ли не к восстанию и наверняка здорово распалял всех собравшихся. –Многим ли дана возможность в судьбу-то заглядывать? Кто-нибудь из вас так может? Порядочный человек по будущему лазить бы не стал!
-Это дар!- крикнула ему в ответ раздражённая помощница прорицательницы. Она попросту не переносила, когда кто-то начинал задевать Валерис и ставить под сомнение её чистоту и искренность. Вероятно, она была единственным человеком на свете, которому прорицательница открывалась в полной мере, поэтому могла судить, какова она на самом деле. И всё, что приписывали Валерис люди от северных берегов Великого континента до южных, в большинстве своём являлось наговорами и бессовестной ложью, которая очерняла, по мнению помощницы, одну из лучших женщин всех времён.
-Пущай сама за себя держит ответ!- прохрипела старуха, втюхнув конец трости в живот помощницы Валерис. Только она открыла рот, чтобы приструнить седовласую хамку, как толпа резко замолкла. Девушка обернулась и увидела прорицательницу, вышедшую из своей комнаты в одной лишь ночной рубашке до пола и накинутом поверху него огромном цветастом платке, подаренным ей одним из князей. Валерис показалась ей очень расстроенной и изнурённой, но, зная её, помощница понимала, что прорицательница не станет отсиживаться в укромном местечке, пока вокруг неё бушуют такие страсти.
-Какого ответа вы от меня хотите?- без какого-либо эмоционального окраса, не повышая голоса спросила у собравшихся северян Валерис.
-Что тебе нечисть поведала, ведунья?- бросил обвинение в её адрес местный пьянчуга, сжимающий бутылку в руке и умудряющийся не раздавить её в такой-то тесноте, где и вздохнуть толком нельзя было. Помощница встала между Валерис и жителями поселения, чтобы те не вздумали даже прикоснуться к ней или сделать что-либо ещё. Прорицательница странно пошевелила уголком губ – сопровождающая её повсюду девушка уже видела такое прежде. Это был своего рода знак, что Валерис устала бороться с людским невежеством и готова дать им то, чего они хотят, даже если это скажется на них совсем не тем образом, каким они этого ожидают. В конце концов, редко кто был настолько умён, чтобы понимать – от видений лучше держаться подальше.
-Одноглазая ворона спустилась с верхушек заснеженных гор далёкого белого края. Над иссушенной землёй пролетая, клюнула женщину в шею, и капля крови камнем обратилась,- молвила Валерис,- и женщина та подошла к колыбели, качнула её и младенца на руки взяла. Кожа на нём была жабья, волосы – волчьей шерстью, а ножки паучьими. Вдаль она унесла его, дверь заперев, но с наступлением ночи клацали и скрежетали, и царапались на той стороне. Когда ночное светило во тьме утонуло, сущий ужас из комнаты хлынул, и после себя ничего не оставил, кроме белых костей всех тех, кто на пути попадался.
-Все счастливы?- крикнула помощница, беря всё недовольство местных на себя, так как опасалась, что народ может перепугаться, а в страхе людям свойственно делать одно – избавляться от того, в чём они видят источник этого чувства. Сейчас им была прорицательница, позволившая себе раскрыть людям то, чего они так жаждали, сами не понимая, какую ношу берут на себя этим знанием, для них не предназначенным.
-Так шо ж делать, чтоб ворона не прилетела?- подал голос взъерошенный подросток, похожий на попавшего под ливень птенчика. Прежде глаза у него горели как у оголодавшего коршуна, сейчас же вся уверенность исчезла, будто бы и не было её.
-Чтобы вы ни делали, она прилетит,- ответила Валерис,- но кое-что вы всё-таки можете сделать. Следите за своими дочерьми, следите по оба берега реки Бахты. Добро в них воспитывайте, но собирайте хворост – огонь заберёт с собой то, за чем не углядите. Вам в помощь оставлю подарок – для своих потомков его сохраните.
Ничего не разъясняя, прорицательница ушла в свою комнату, после чего вернулась вместе со шкатулкой из дерева и синего с серебром орнаментальным бархатом, который вручила самому маленькому из присутствующих северянин – семилетнему сыну портного.
